Позиция граждан, а так же СМИ, представляющих совершенно разные идеологические и социальные группы, оказалась примерно одинаковой: «Росохранкультуры практически в одиночку противостоит самоуправству региональных лендлордов и действиям крупного бизнеса, строящего на месте архитектурных памятников торговые центры и офисы. Если решение Владимира Путина вступит в силу, то Россия лишится единственного органа госвласти, который отвечает за сохранность культурного наследия, причем не только архитектурного».
Один из многих деятелей культуры, мгновенно откликнувшихся на появившуюся новость, Олег Басилашвили, высказался предельно конкретно и жестко: «Росохранкультуру собираются упразднить только потому, что она стоит стеной против снесения памятников архитектуры и зодчества, на месте которых хотят построит бизнес-центры, магазины и прочее, чтобы выколачивать прибыль из этих мест. В то же время для тех, кто ратует за построение «Охта-центра», Росохранкультура как бревно в глазу. Так дело может дойти до того, что людей, которые протестуют против сноса архитектурных памятников, против строительства зданий, подобных «Охта-центру», тоже могут постепенно устранять физически. Почему бы и нет? Они ведь тоже мешают».
В ответ на поднявшуюся волну общественного протеста власти поспешили дистанцироваться и откреститься от якобы уже принятого решения. Уже на следующий день после появления тревожного слуха Администрация Президента опровергла информацию о ликвидации Росохранкультуры и передаче функций этого ведомства Министерству культуры РФ. Однако точку в этой истории ставить пока рано. У слуха, запушенного через газету «Коммерсант», есть не только весьма влиятельные сценаристы, но и очень серьёзные причины, как политического, так и экономического характера.
Борьба за культурные ценности
Собственно, у появившейся информации, действительно, были фактические основания. Письмо в адрес премьер-министра Владимира Путина за подписью министра культуры Александра Авдеева, на которое ссылается «Коммерсант», действительно существовало. Документ подписан министром 29 июля и зарегистрирован в аппарате правительства 2 августа под номером ВП-П 44-5234. Но резолюция премьер-министра на этом документе, скорее всего так и не появилась. Во-первых, потому что с такой скоростью решения в правительстве не принимаются даже по исключительно важным и срочным вопросам, к коим данная проблема явно не относится. Во-вторых, есть основания полагать, что на стол к Владимиру Путину данное письмо вообще не попало. И авторы запущенного в информационное поле «пробного шара» просто выдали желаемое за действительное. Весьма вероятно, что и инициаторы письма, и авторы слуха всё-таки надеялись на то, что придуманный ими сценарий, может действительно «сыграть». Но… не получилось! Вместо аплодисментов – возмущенные выкрики из зала. Да и «директор театра» тоже не в восторге от случившегося позора. А позор налицо. Скандал с «упразднением» Росохранкультуры вскрыл явный конфликт интересов внутри одного из федеральных ведомств – Минкультуры. С одной стороны в этом конфликте Министерство культуры во главе с Александром Авдеевым, осваивающее миллиарды бюджетных средств в частности на содержание и реставрацию памятников культуры. С другой стороны – Росохранкультуры, являющаяся по сути «подведомственной прокуратурой» и контролирующая ход дорогостоящих работ, которые заказывает министерство. То есть, если бы Росохранкультуры была действительно упразднена, министр культуры Александр Авдеев получил бы полномочия по контролю за ходом этих работ, и, фактически контролировал бы сам себя!
Не стоит сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что сейчас Росохранкультуры завершает государственную аккредитацию сборщиков авторских отчислений в сфере искусства с производителей аудио- и видеотехники. А это десятки миллиардов рублей в год, за которые также идет жесткая борьба.
Кругом враги
Впрочем, чтобы найти структуры и лиц, для которых существование Росохранкультуры представляет непосредственную помеху реализации их экономических интересов, можно не углубляться в расследование столь сложных партий. Есть более приземлённые и прозаические ситуации. К, примеру, есть основания быть недовольным у Владимира Брынцалова. Его Росохранкультуры пытается привлечь к ответственности за самовольный снос зданий в архитектурном комплексе «Кавказская Ривьера» в Сочи.
В июне этого года Росохранкультуры «сцепилась» с правительством Удмуртии, решением которого ранее были сняты с государственной охраны 15 объектов культурного наследия регионального значения, в том числе, «Правление Ижстальзавода, 1890-е гг.» ул. Милиционная, д. 2, «Ансамбль купеческих зданий, 2-ая пол. XIX в.», включающий 8 объектов по ул. Горького, «Памятник Александру II – царю-освободителю крестьян от крепостной зависимости, 1913 г.», Кезский район, с. Полом, «Петропавловская церковь, 1889 г.», г. Камбарка.
Свои счеты с Росохранкультуры у миллиардера Искандера Махмудова, строящего в Екатеринбурге деловой квартал «Екатеринбург-сити». По мнению г-на Махмудова многомиллиардные инвестиции в строительство данного комплекса оправдывали снос нескольких памятников архитектуры. Однако стараниями Росохранкультуры памятники удалось спасти, а г-ну Махмудову пришлось существенно скорректировать свои планы.
Ну и самое, пожалуй, жесткое противостояние Росохранкультуры ведет в Петербурге. Парадокс, но Росохранкультуры остается единственным госорганом, который противодействует строительству в Санкт-Петербурге газпромовской высотки – «Охта-Центра» – с нарушением всех действующих в городе высотных регламентов, но по спецразрешению властей.
В этом контексте все приводимые «Коммерсантом» рассуждения анонимных источников о том, «что цели и задачи Росохранкультуры непонятны, а сама служба физически неспособна управлять своими территориальными органами», выглядят, мягко скажем, несколько странно. Впрочем, на уровне руководства Росохранкультуры с этим мнением скорее соглашаются, чем пытаются его опровергать.
Беззубая собака
Действительно, реально у Росохранкультуры нет и десятой части тех полномочий и ресурсов, которыми должна располагать служба с подобными функциями. В настоящее время не имеет практических возможностей и инструментов для того, чтобы самой разбираться с преступлениями в области культурно-исторического наследия и является, по сути, бюрократической структурой.
В России насчитывается боле 150 тысяч объектов культурного наследия федерального и регионального значения, при этом реальных кадровых и технических ресурсов Росохранкультуры сегодня хватает фактически только для того, чтобы вести учёт утраченных культурных ценностей.
Между тем, нынешний глава Росохранкультуры Александр Кибовский – выходец из военной среды, которого считают ставленником «силовиков». И с его приходом в 2008 году на пост руководителя Росохранкультуры связывали надежды на то, что служба станет российским аналогом специальных полицейских подразделений, которые многих других странах мира: Египте, Греции, Испании, Мексике, Италии, Израиле. Называются эти подразделения везде по-разному – «полиция древностей», «археологическая полиция», «туристическая полиция» – но функционально все они выполняют одни и те же задачи. Во-первых, непосредственную охрану культурных и исторических памятников и объектов культурного наследия. Охрана предполагает патрулирование, защиту от вандализма, защиту во время беспорядков и военных конфликтов. Во-вторых, профилактику и пресечение контрабандного вывоза культурных и исторических ценностей. В-третьих, ведение деятельности по пресечению преступлений в данной области и расследование преступлений в сфере культурного и исторического наследия.
Однако первый год работы на посту главы службы ушёл у Кибовского на то, чтобы разобраться в существующих противоречиях и интригах, сложившихся внутри ведомства, а также в попытках избавиться от ненужного балласта. По сути, служба начала «показывать зубы» только в этом году. Началась активная работа в регионах, пошли судебные предписания. Не остался без внимания и тот факт, что в структуре службы появилась новая штатная должность – советник по вопросам взаимодействия с правоохранительными органами. Эту должность занял Алексей Петрухин – человек, которого считают «тёмной лошадкой» в «конюшне» силовиков. Выходец из структур МВД, один из руководителей Региональной организации сотрудников правоохранительных органов (РОСПО), Петрухин «засветился» в распутывании скандального дела «Трех китов» и в чистке Госнаркоконтроля. Оба дела, напомним, закончились громкими посадками.
Но стоило Росохранкультуре «показать зубы», как по ним сразу попытались ударить… Смысл произошедшего понятен: сильная Росохранкультуры не нужна ни чиновникам Министерства культуры, осваивающим госбюджет, ни крупному бизнесу, строящему коммерческие объекты на месте исторических памятников, ни региональным «князьям», расчищающим дорогие земельные участки. А, следовательно, все они заинтересованы, чтобы Росохранкультуры либо оставалась беззубой собакой, либо исчезла со сцены.
Эксперты склоняются к тому, что упразднение Росохранкультуры станет сокрушительным ударом по культурно-историческму наследию. Координатор общественного движения «Архнадзор» Константин Михайлов: «Упразднение Росохранкультуры будет грозить для архитектурного наследия полной утратой федерального контроля за охраной памятников в регионах, – продолжил Михайлов. – Я не верю в способность Министерства культуры осуществлять эту функцию – оно и в советские годы не очень с этим справлялось, а сейчас тем более. В результате федеральный контроль над состоянием дел будет утерян, все это будет находиться в ведении региональных органов охраны памятников. И это при том, что у нас в десятках регионов таких специализированных органов по охране памятников нет, а там, где они существуют, они подчиняются местным властям со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Они просто не смогут без поддержки федерального центра достойно противостоять давлению местных властей и инвесторов».
Позиция Кремля в данном вопросе станет не просто административным решением, а диагнозом существующей политической системы.
Общество свою позицию высказало.
Александр Акулов, Екатерина Гончарова