Адвокаты Владимира Кулибабы, обвиняемого в организации расстрела своего помощника, рассказали присяжным, как много на них возложено надежд, а прокурор — про кровожадных бандитов, для которых резня — рутина. Сошлись в моральной оценке права на убийство.
Двое представительных и уверенных мужчин — в клетке. Еще один, с чуть меньше сверкающими гневом глазами, за столом рядом с адвокатом. Тут же гряда из защитников и прокуроров, напротив полтора десятка присяжных, а по прямой от судьи группа поддержки фигурантов, пресса и с десяток студентов юрфака. Вся эта внушительная компания собралась послушать, как 30 лет назад в соседнем квартале из автомата Калашникова расстреляли Кувалду.
Начали с речи обвинителя. Присяжные не юристы и говорить с ними надо просто и доступно, поэтому в делах с коллегиями вместо чтения обвинительного заключения стороны выступают со вступительной речью. Но, вероятно, годы процессуальной пресности не могут не оставить отпечаток на красноречии. Трижды за пару предложений прокурор обозначил себя как гособвинителя, говорил, что созданная банда была создана, а подсудимые сидят на скамье подсудимых. Громко, с паузами и выражением обвинитель произносил предложения, на которые морщились как минимум слушатели и даже немного пристав — что там на лицах присяжных, в профиль не разобрать. В какой-то момент прокурор сам признал, что в его словах мало что понятно.
Но цельная картинка все же сформировалась и выглядела она так: Костя Могила (Яковлев) создал банду, позвал в нее Владимира Кулибабу и Игоря Савина (Кувалда) — эти двое, уверял присяжных прокурор, принимали в банде ключевые решения, а именно: выбирали жертв, формировали и тратили общак, проходили огневую подготовку. Могила Кулибабе, знает прокурор, доверял.
В конце июля 1993 года на Могилу было совершено покушение, организовал его, считает обвинение, Савин-Кувалда. За что последний через пару недель и поплатился. Прокурор убежден, что Кулибаба хотел доказать свою преданность шефу и отомстить Савину за чрезмерные амбиции.
16 августа Кувалда приехал к 16 дому по улице Фрунзе, его сопровождали телохранители Угольников и Скворцов — оба на тот момент действующие сотрудники милиции, но прокурор об этом не сказал. Выманили Савина под предлогом покупки заветной вещицы, ему якобы очень хотелось часы «Ролекс». Прокурор призвал присяжных, многие из которых в тот год, судя по возрасту, набивали свои первые шишки на детских площадках, такой организации шоппинга не удивляться. Впрочем, никакой покупки не состоялось. Как только машина с Кувалдой показалась на линии обстрела, в нее пустили две автоматные очереди. Из одного АК, считает обвинение, стрелял ныне подсудимый Владимир Карпинский, из второго — человек следствию тоже известный, но он давно в розыске и показать его присяжным не представляется возможным, поэтому и упоминать не стоит. Зато прокурор пообещал позже показать оружие, но не буквально, только на фото — один из автоматов был брошен на месте преступления.
Двое представительных и уверенных мужчин — в клетке. Еще один, с чуть меньше сверкающими гневом глазами, за столом рядом с адвокатом. Тут же гряда из защитников и прокуроров, напротив полтора десятка присяжных, а по прямой от судьи группа поддержки фигурантов, пресса и с десяток студентов юрфака. Вся эта внушительная компания собралась послушать, как 30 лет назад в соседнем квартале из автомата Калашникова расстреляли Кувалду.
Начали с речи обвинителя. Присяжные не юристы и говорить с ними надо просто и доступно, поэтому в делах с коллегиями вместо чтения обвинительного заключения стороны выступают со вступительной речью. Но, вероятно, годы процессуальной пресности не могут не оставить отпечаток на красноречии. Трижды за пару предложений прокурор обозначил себя как гособвинителя, говорил, что созданная банда была создана, а подсудимые сидят на скамье подсудимых. Громко, с паузами и выражением обвинитель произносил предложения, на которые морщились как минимум слушатели и даже немного пристав — что там на лицах присяжных, в профиль не разобрать. В какой-то момент прокурор сам признал, что в его словах мало что понятно.
Но цельная картинка все же сформировалась и выглядела она так: Костя Могила (Яковлев) создал банду, позвал в нее Владимира Кулибабу и Игоря Савина (Кувалда) — эти двое, уверял присяжных прокурор, принимали в банде ключевые решения, а именно: выбирали жертв, формировали и тратили общак, проходили огневую подготовку. Могила Кулибабе, знает прокурор, доверял.
В конце июля 1993 года на Могилу было совершено покушение, организовал его, считает обвинение, Савин-Кувалда. За что последний через пару недель и поплатился. Прокурор убежден, что Кулибаба хотел доказать свою преданность шефу и отомстить Савину за чрезмерные амбиции.
16 августа Кувалда приехал к 16 дому по улице Фрунзе, его сопровождали телохранители Угольников и Скворцов — оба на тот момент действующие сотрудники милиции, но прокурор об этом не сказал. Выманили Савина под предлогом покупки заветной вещицы, ему якобы очень хотелось часы «Ролекс». Прокурор призвал присяжных, многие из которых в тот год, судя по возрасту, набивали свои первые шишки на детских площадках, такой организации шоппинга не удивляться. Впрочем, никакой покупки не состоялось. Как только машина с Кувалдой показалась на линии обстрела, в нее пустили две автоматные очереди. Из одного АК, считает обвинение, стрелял ныне подсудимый Владимир Карпинский, из второго — человек следствию тоже известный, но он давно в розыске и показать его присяжным не представляется возможным, поэтому и упоминать не стоит. Зато прокурор пообещал позже показать оружие, но не буквально, только на фото — один из автоматов был брошен на месте преступления.
В Савина-Кувалду попали 27 пуль, 16 убили Угольникова. Третий охранник успел скрыться, поэтому о нем тоже в суде говорить не стали. Еще одна пуля, сделал акцент гособвинитель, угодила в оконную раму одного из близлежащих домов. Прокурор предложил представить, как всего в километре от нынешнего здания Горсуда рядом с Парком Победы летним вечером раздается автоматная очередь — подсудимые были безразличны к жизням людей вокруг, а убийства для них были обычными трудовыми буднями, старался убедить присяжных прокурор. Третий подсудимый, Анатолий Мотыль, якобы ждал киллеров в машине и должен был увезти их на заранее подготовленную квартиру.
Готовились не только исполнители, но и организаторы, убежден прокурор — Могила обеспечил Кулибабе алиби, поставив в его загранпаспорт штамп о пересечении границы за некоторое время до убийства. Куда якобы поехал Кулибаба, обвинитель не сказал, зато упомянул его адвокат — штамп был шведский, а «это серьезно».
Закончил прокурор словами о том, что никто не вправе лишать жизни другого человека, а лишивший должен понести за это наказание.
Адвокаты подсудимых с этим спорить не стали и даже упомянули божественное начало человеческой жизни. Как бы там ни было, смерть Савина и Угольникова факт, но совсем не факт, что виноваты в убийстве Кулибаба и его знакомые. Защитники много говорили о презумпции невиновности, один из них даже отметил, что порой об этом основополагающем принципе забывают судьи профессиональные.
Судя по речам адвокатов, материалы дела вину их подзащитных не доказывают, и отдельно отмечена была та часть, которая касается бандитизма — получается, что в 1993 году Кулибаба организовал убийство ради укрепления своего положения в этой самой банде, а дальше еще 28 лет ничего не делал. «Или Кулибаба собирался занять место Могилы? Так надо было его и убивать», — предложила свою логику защитник Белинская. «Хотя бы собирались раз в год и напоминали друг другу, что они банда», — добавил адвокат Кащеев и отметил, что во время обысков ни у одного из подсудимых не было найдено оружие, а происхождение орудия убийства не установлено. Еще до передачи дела в суд сообщалось, что разворошить заброшенную еще в 94-м историю с убийством Кувалды удалось после показаний тайного свидетеля. Адвокаты на это реагировали эмоционально, предлагая надеть на голову какому-нибудь бездомному ведро и с тем же успехом привести его в суд рассказывать, как он где-то что-то слышал.
Готовились не только исполнители, но и организаторы, убежден прокурор — Могила обеспечил Кулибабе алиби, поставив в его загранпаспорт штамп о пересечении границы за некоторое время до убийства. Куда якобы поехал Кулибаба, обвинитель не сказал, зато упомянул его адвокат — штамп был шведский, а «это серьезно».
Закончил прокурор словами о том, что никто не вправе лишать жизни другого человека, а лишивший должен понести за это наказание.
Адвокаты подсудимых с этим спорить не стали и даже упомянули божественное начало человеческой жизни. Как бы там ни было, смерть Савина и Угольникова факт, но совсем не факт, что виноваты в убийстве Кулибаба и его знакомые. Защитники много говорили о презумпции невиновности, один из них даже отметил, что порой об этом основополагающем принципе забывают судьи профессиональные.
Судя по речам адвокатов, материалы дела вину их подзащитных не доказывают, и отдельно отмечена была та часть, которая касается бандитизма — получается, что в 1993 году Кулибаба организовал убийство ради укрепления своего положения в этой самой банде, а дальше еще 28 лет ничего не делал. «Или Кулибаба собирался занять место Могилы? Так надо было его и убивать», — предложила свою логику защитник Белинская. «Хотя бы собирались раз в год и напоминали друг другу, что они банда», — добавил адвокат Кащеев и отметил, что во время обысков ни у одного из подсудимых не было найдено оружие, а происхождение орудия убийства не установлено. Еще до передачи дела в суд сообщалось, что разворошить заброшенную еще в 94-м историю с убийством Кувалды удалось после показаний тайного свидетеля. Адвокаты на это реагировали эмоционально, предлагая надеть на голову какому-нибудь бездомному ведро и с тем же успехом привести его в суд рассказывать, как он где-то что-то слышал.
«В общем, это истории для «Фонтанки»», — отметил адвокат Кащеев и упомянул «товарища Вышенкова», но судья развить ему мысль не дал. Читатели не присяжные, так что то, на что намекал адвокат, тут, еще больше историй от «товарища Вышенкова» — тут.
Из слов адвокатов выяснилось, что алиби было не только у путешествовавшего с женой по Швеции Кулибабы, но и у обозначенного как киллера Карпинского — тот якобы отмечал юбилей матери в Молдавии. «То есть двое были за пределами страны. Немножко не тех выбрали, чтобы представить их как убийц и бандитов», — высказалась защита и просила присяжных быть беспристрастными, внимательно слушать участников процесса и следить за логикой, потому что в деле «множество моментов, которые ни в какие ворота не влезут».
Когда дошло до вопроса к подсудимым об отношении к предъявленному обвинению, Кулибаба расправил плечи и начал с того, что у него впервые с задержания появилась возможность публично говорить. Впрочем, поторопился — все, что ему было позволено на этом этапе, это признать или отрицать вину. Так что слова обо всем, что «за гранью справедливости», страданиях многочисленной семьи подсудимого и лишь внешним его спокойствием, утонули за судейским басом.
Стало ясно, что ни один из фигурантов не считает себя бандитом и убийцей, а присяжные — их единственная надежда на справедливый и беспристрастный суд. Кулибаба об этом знает наверняка — с тех времен, когда девятью из двенадцати голосов присяжных был оправдан в еще одном заказном убийстве.
На речах остановились, ведь дальше коллегии слушать, как прокурор зачитывает письменные доказательства по делу.
Суд с участием присяжных устроен таким образом, что сбежавшие обвиняемые, пусть даже это замминистра МВД или убитые герои «Бандитского Петербурга», для коллегии миф, который не стоит и даже нельзя принимать во внимание. Но как бы стерильно ни выглядело нынешнее дело в стенах суда, за его пределами Кулибабе припоминают и спикера ЗакСа Виктора Новоселова, и депутата Госдумы Марка Горячева и еще, и еще.