Не прошло и двух веков с момента печатной фиксации этого определения, как депутаты Государственной думы Валерий Трапезников («Единая Россия») и Михаил Сердюк («Справедливая Россия») подготовили законопроект, фактически облекающий эту метафору в право.
Поправят депутаты статью 144 УК «Воспрепятствование деятельности журналиста». Если закон будет принят, «применение в отношении журналиста насилия, неопасного для жизни и здоровья», будет караться либо штрафом до 200 тысяч рублей или на сумму в размере 18 заработных плат, либо арестом на срок до 6 месяцев, либо лишением свободы до 5 лет. Также к злоумышленнику могут быть применены такие меры, как принудительные работы сроком до 5 месяцев. В случае, если насилие угрожало жизни и здоровью, максимальный срок составит 10 лет. Под журналистами в законе понимают только сотрудников зарегистрированных СМИ. Если законопроект не застрянет на Охотном ряду, то уже в осеннюю сессию он может быть принят.
Стоит отметить, что законопроект затрагивает и такие тяжкие преступления, как убийство, причинение тяжкого вреда здоровью, похищение и прочие.
Отныне совершение преступления против журналиста при исполнении им профессионального долга будет считаться отягощающим обстоятельством — соответствующие изменения в 63-ю статью УК депутаты также прописали в данном законопроекте.
Как они пояснили в записке к проекту, «меры защиты журналистов, подвергающихся реальной опасности преступной агрессии не менее, чем работники правоохранительных органов, никакими законодательными актами не установлены», а «в настоящее время увеличиваются случаи применения к журналистам жестокого насилия» как «в общественных и на рабочих местах, так и в местах проживания».
Впрочем, не все согласны с этой идеей законодателей. Сами работник медиа констатируют: последние лет семь нападений на журналистов в России стало меньше. Легче закрыть СМИ, надавить на редактора, чтобы он уволил неугодного журналиста, или просто пообещать не выделить очередной грант на продолжение работы издания.
Корреспонденту обычных городских СМИ грозит не так много - самые частое, что происходит с нами, — это задержание на акциях оппозиции. Здесь, конечно, были перегибы. Так в марте 2007 года на «Марше несогласных», получившем впоследствии неофициальное название «кровавый», серьезно избили журналиста «Города» Антона Мухина. В целом же работа журналиста стала спокойной. На митингах журналисты и фотографы стараются лишь обезопасить технику. А руководитель пресс-службы ГУ МВД Вячеслав Степченко каждую акцию носится между машинами с задержанными, вызволяя оттуда сотрудников СМИ. Опаснее явиться на частную территорию.
Были и мелкие правонарушения — так, в понедельник, 8 июля, группа молодых людей под знаменем украинских националистов забросала крыльцо «Московского комсомольца» файерами с красной краской, якобы имитировавшими кровь, в начале июля главврач из Ставропольской больницы напал на корреспондентов телеканала «Россия», которые попытались снять о нем сюжет, — его обвиняют в подделке справок для выпускников.
Однако все это вполне попадает и под действующую редакцию статьи 144 УК «Воспрепятствование деятельности журналиста», по которой санкции могут составить до шести лет заключения. Впрочем, как замечают специалисты, статья эта — сложнодоказуемая. Тяжело доказать, что чиновник, отказавшийся давать комментарии, сославшись на занятость, в действительности был свободен. Тяжело доказать, что камеру сломали специально, а не случайно. И давление на СМИ с целью запретить публиковать определенные материалы тоже доказать трудно. В итоге «Яндексу» известно только четыре случая, когда за деяние, предусмотренное 144-й статьей УК, кого-то привлекли. В 93-м это был старейшина общества «Память», который толкнул журналиста, в 2006-м таких случаев было два: осудили милиционера, напавшего на журналистку, и лесоруба, который кинулся на корреспондентов с топором. В 2012-м — снова полицейский, который толкнул на митинге работника СМИ.
В итоге реальная опасность для журналистов осталась только на Кавказе, который, все еще живя по клановым законам, остается «горячей точкой» на картах журналистских командировок. И этот документ Госдумы, скорее всего, стал ответом на расстрел журналиста дагестанского издания «Новое дело» Ахмеднаби Ахмеднабиева. Сам Сердюк рассказал, что эти поправки он разрабатывал давно, а ускорить работу и внести их в Думу его побудил как раз этот случай. Однако поможет ли лицам, работающим на Кавказе, уравнивание и с властью, можно будет сказать только на практике.
«Фонтанка» опросила представителей самых разных сфер деятельности об их отношении к законопроекту.
Когда мы сообщили председателю совета директоров и обладателю контрольного пакета акций сети магазинов «Рив Гош» Дмитрию Костыгину суть законопроекта и предполагаемые санкции «до десяти лет», он засмеялся и переспросил: «Минимум? Первая мысль после ваших слов такая: I have а subdream. Я сам думаю о серьезной премии за лучшее журналистское расследование года. И работа должна быть взрослая и звенящая, и премия не детская. Что касается того, что вас приравняли к власти, классно. Тогда и вы с мигалками. Чтобы честно. Поймите, немного врасплох меня застали, поэтому чуть шучу. А серьезно я бы посмотрел на проблему шире. Охрана интересов отдельных групп, пусть инвалидов или военнослужащих, - это вопрос их прав. Они же не симметричные сегодня. Рад слышать, что здесь идет развитие», – высказал он свое мнение.
Ответ режиссера и депутата Госжумы от КПРФ Владимир Бортко нам был интересен еще и потому, что в его известной киносаге «Бандитский Петербург» главного героя – журналиста - постоянно преследуют.
«Правильный закон. Ведь журналист не только работает, но и фактически узнает то, что хочет знать общество. Есть и опасение. Допустим, сняли актрису в странном виде. Это как? Тоже общество требует? Мое ощущение, что узнавать и подглядывать, это разное», – ответил Бортко.
В прошлом заместитель командующего войсками на Северном Кавказе, ведущий эксперт по этому региону Борис Подопригора так прокомментировал законопроект: «На Кавказе журналистам это не поможет. Дело не в наделении какой-либо профессиональной группы особым статусом. В горах обстановка такая, что страдает и силовик, и журналист. Там нужна система социальной реабилитации всего региона, а не отдельно взятой Чечни или Дагестана. Нужно столько же денег вложить в Кавказ, сколько, например, во Владивосток при подготовке саммита АТЭС».
Заместитель директора АЖУРа Евгений Вышенков посчитал, что журналиста защищать не от кого.
«Депутаты повели себя тонко и красиво. Начиная со времени реакции власти на «болотные» события, российские журналисты часто говорят о «заморозках», надвигающейся консервативной эпохе. Порой этому есть и причины – некоторые новые правила жизни в социальных сетях, например Закон о персональных данных, который по-разному можно трактовать. В этом контексте приравнивание журналиста к власти – умелый маневр. Надеюсь, на Кавказе это действительно поможет парням прессы. Что касается Петербурга, то не наблюдаю никакой агрессии. У нас журналист – самая безопасная профессия», – сказал Вышенков.